Куда едет собака крымский царь? В XVI веке Русь выиграла битву при Молодях

«На сторожевой границе Московского государства». Иванов С. В. 1907 г. 

Если бы наши воины дрогнули, Русь, по замыслу крымского хана, прекратила бы своё существование как независимое государство.

450 лет назад, между 29 июля и 3 августа 1572 г., состоялось многодневное сражение, решившее судьбу Русского царства. Произошло это в 50 верстах южнее Москвы, близ села Молоди.

По своему значению Молодинская битва мало чем уступает Битве за Москву 1941 г. И в XVI, и в XX столетии вопрос стоял ребром — либо русские отстоят свою столицу, либо потеряют вообще всё, потому что Россия хоть и велика, а отступать, как известно, некуда. Но если о событиях 1941 г. известно всем, то о происходившем на берегах реки Рожайки во времена Ивана Грозного говорят до обидного мало.

Фрагмент полевого укрепления гуляй-город, 1572 г.

Царь — собака?

Помните фильм «Иван Васильевич меняет профессию»? Тот момент, когда на пиру хор начинает песню «А не сильная туча затучилась, а не сильные громы грянули: куда едет собака крымский царь?». Управдом Бунша тут же прерывает пение — дескать, давайте что-нибудь современное. Эта песня имеет статус литературного памятника и в историографии проходит под названием «Песня о нашествии крымских татар на Русь в 1572 году». В ней с высокой степенью исторической достоверности рассказывается, куда, собственно, едет «собака крымский царь», хан Девлет-Гирей. Выходит, что ни много ни мало, а царствовать в Москве. Более того — ещё на подступах к Оке в ставке хана действительно имел место делёж шкуры неубитого русского медведя. Русское царство, согласно планам крымского хана и стоящей за ним Османской империи, должно было прекратить своё существование как независимое государство, а его земли были заранее распределены между родственниками и «ближниками» хана. То, что этого не произошло, — заслуга русских воевод и ратников, которые сумели совершить настоящее чудо. К сожалению, это чудо пало жертвой стереотипа. Со времён Карамзина всем «доподлинно известно», что царствование Ивана Грозного делится на две части. Первая — светлая: взятие Казани и Астрахани, первопечатник Иван Фёдоров, впечатляющие реформы... А вторая — тёмная: массовые казни, разгул опричнины, мракобесие и, как следствие, сплошные военные неудачи. В этот шаблон отлично укладывалась катастрофа 1571 г. — сожжение Москвы Девлет-Гиреем. А вот Молодинский триумф русского оружия, произошедший годом позже и ставший катастрофой уже для Крыма, шаблону категорически не соответствовал. И его как бы вынесли за скобки.

Шедевр логистики

Однако даже беглый взгляд на деятельность Ивана Васильевича в преддверии решающей битвы показывает нам не труса, который, дескать, покинул Москву в страхе перед крымским ханом, а энергичного и дальновидного государя. Да, он переехал в Новгород. Но трусость тут ни при чём. Русское царство тогда воевало на два фронта. Северо-запад — Ливонская война. Юг — война с крымским ханом. И поскольку Девлет-Гирей своих намерений по уничтожению Русского царства не скрывал, фронт против поляков и шведов надо было закрыть хоть на время. С польским королём Сигизмундом ещё в 1571 г. было заключено перемирие. А против Швеции Иван Грозный предпринял красивый манёвр — объявил «Государев поход на Свийские немцы». То есть открыто приехал в Новгород и стянул туда зимой 1571–1572 гг. крупные силы вторжения. Шведы такого не ожидали и «били челом государю», после чего военные действия на северо-западе были отложены. Теперь можно было разобраться с самым опасным фронтом — южным.

Царю Ивану IV вручают трофеи, взятые у Девлет-Гирея князем Воротынским после сражения при Молодях. Фото: Commons.wikimedia.org

Командование операцией по прикрытию Москвы было поручено Михаилу Воротынскому. Это был опытнейший военачальник, автор первого отечественного воинского устава — «Боярского приговора о станичной и сторожевой службе». Но пускать дело на самотёк царь даже с таким командиром не рискнул. И потому всю зиму и весну 1572 г. Иван Грозный, его Боярская дума и дьяки Разрядного приказа, как тогда называлось главное военное ведомство, работали над наказом воеводе Воротынскому.

Это был шедевр логистики и учёта. Предусматривалось не менее пяти (!) вариантов развития событий. Каждый был расписан чуть ли не по часам. Русский штаб делал ставку на полевые укрепления и превосходство в огневой мощи. Огнестрельным оружием было вооружено более трети русского войска — массовость по тем временам феноменальная.

Политическая карта Причерноморья после поражения Крымского ханства. Фото: Commons.wikimedia.org

Но всё это, включая шедевр русской полевой фортификации — знаменитый гуляй-город, — могло бы и не сработать. В конце концов, гуляй-город — это вариация вагенбурга, укрепления из повозок и щитов, которое было известно и широко применялось уже полтораста лет. Был свой вагенбург и у Девлет-Гирея. Другое дело, что крымский хан оставил и его, и свою полевую артиллерию на Оке. Он был уверен в своих силах. Кроме собственно крымско-татарского войска, усиленного турецкими полками, с ним на Русь шли черкесы и ногайцы — общая численность армии вторжения составляла около 60 тыс. бойцов.

Русские силы были едва ли не вдвое меньше — не более 30–35 тыс. воинов. Учитывая, что Девлет-Гирей владел инициативой и мог выбирать место боя, участь русских была вроде бы предрешена. Но грамотная штабная работа, дисциплина и стойкость смогли переломить хребет даже такому вторжению.


Московские стрельцы. Фото: Commons.wikimedia.org

Русский интернационал

Хотя поначалу расклад был совсем иным. Девлет-Гирей обошёл Воротынского с флангов и ринулся на Москву. За ним Воротынский отправил передовой полк опричника Дмитрия Хворостинина, усиленный «немецкими людьми» Юргена фон Фаренсбаха. А сам с другими воеводами отправился к заранее подготовленной позиции: «Пошли к Москве разными дорогами и со всем обозом, и пришли за три часа до царёва приходу, и город поставили, и ров выкопали».

За эти самые три часа Хворостинин и Фаренсбах устроили в тылу Девлет-Гирея настоящий ад — к хану в ужасе прискакали его сыновья: «Ты, государь, идёшь к Москве, а нас московские люди сзади побили мало не всех». Девлет-Гирею пришлось развернуться и атаковать. Хворостинин какое-то время сдерживал натиск, а потом, согласно заранее составленному плану, «побежал». Но не куда глаза глядят, а к Молодям, где уже «и город поставили, и ров выкопали». Войска Девлет-Гирея были встречены ураганным огнём и шквалом «дробосечного железа». Теперь всё зависело от самоотверженности наших воинов и талантов наших командиров.


Село Молоди. Закладной камень в память победы в Битве при Молодях в 1572 году. Фото: Commons.wikimedia.org

В ходе битвы случалось всякое: и страшные приступы крымцев к гуляй-городу, когда воды реки Рожайки стали красными от крови. И вылазки наших войск. Во время одной из них был взят в плен главный советник и зять хана Девлет-Гирея, Дивей-мурза. Пленил крымского мурзу «сын боярский из Суздаля Темир Шибаев сын Алалыкин, в крещении Иван». Было и самопожертвование безымянного ратника, которого отправили через порядки крымских войск с поддельной грамотой о подходе царя Ивана «со всей главной Новогородской ратью». Именно после этого Девлет-Гирей бросил войска на решающий штурм гуляй-города и был взят в «коробочку» Воротынским, Хворостининым и Фаренсбахом. Это был разгром. В ночь на 3 августа хан в панике покинул свой лагерь и стремительно бежал: «Тою же ночью и Оку реку перелез». Молодинская катастрофа надолго отбила у Крыма охоту лезть к Москве. Россия была спасена.

Источник: https://aif.ru/society/history/sobaka_krymskiy_car_v_xvi_veke_rus_vyigra...

30 июля, 2022 - 19:10