Война на Украине: пятьдесят оттенков серого
Гражданская война расколола, пусть на неравные части, как украинское, так и российское общество. В результате сопровождающей её войны пропагандистской с обеих сторон чрезвычайно успешно сработала террористическая тактика дегуманизации врага. При этом в качестве нелюди, которую необходимо уничтожить, теперь воспринимается не только непосредственный противник, а каждый, кто без достаточного энтузиазма разделяет наши заблуждения.
Демонизация несогласных морально облегчает их убийство, но как любая техника, построенная на стимулировании страха перед чужим и неизвестным, она не помогает принимать верные решения. Страх — плохой советчик, да и в войнах побеждают не убийцы. Объективных же причин у войны на Украине нет, кроме неграмотности политиков, которой умело воспользовались в корыстных целях несколько рутинно зарабатывающих на войнах ТНК.
Так называемые «сепаратисты» Юго-Востока до сих пор не сформулировали своих политических целей. Известно только, что вопрос о присоединении этих областей к России не стоит. Нет никаких сомнений, что во всяком случае на начальном этапе конфликта они вполне удовлетворились бы федерализацией, да и теперь народ вполне устроила бы та или иная степень автономии.
Европейцы могут помочь развеять страхи Киева. Крупнейшая федеральная земля Германии — Свободное государство Бавария (Freistaat Bayern) обладает широчайшей автономией, не угрожая при этом территориальной целостности страны. Да и Россия не заинтересована в расколе Украины — при условии наличия в Киеве адекватного правительства, учитывающего интересы как завязанной на Россию украинской экономики, так и российского государства, не готового к размещению баз НАТО к востоку от Карпат.
Даже Крым, который в результате российского противодействия активности американцев теперь уже представляет для Украины отрезанный ломоть, вполне мог бы оказаться предметом переговоров. Если бы в качестве предмета обмена Украина предложила демилитаризацию полуострова со своей стороны, железобетонные гарантии сохранения нейтралитета, и признание российского суверенитета в Севастополе и на других пунктах базирования ЧФ, Кремлю было бы непросто отказаться от переговоров о подобном компромиссе.
Объективно у России с Украиной больше точек соприкосновения для развития сотрудничества, чем причин для вражды. В отличие от множества неразрешимых конфликтов, тлеющих и зачастую вспыхивающих на планете, у наших двух стран нет оснований для антагонизма, кроме тех, которые искусственно раздуваются пропагандистскими и спецпропагандистскими методами.
В нашумевшей статье «Санкции: позднее пробуждение» журнал «Шпигель» якобы возвестил о расколе российских элит. Речь идёт о своеобразном опросе общественного мнения, проведённом Федеральной разведывательной службой Германии в кругах наших «особ, приближённых к императору» в жанре «старых песен о главном». В разгоревшейся с момента, когда стало ясно, что президент Медведев не пойдёт на второй срок, борьбе силовиков с коммерсантами, или, как они тогда назывались в либеральном дискурсе, «партии крови» и «партии бабла» за доступ к уху Путина, с времён покоренья Крыма наступило определённое затишье. Однако эйфория спадает, а противоречия сохраняются, поэтому борьба за влияние на первое лицо разгорелась с новой силой.
Среди проинтервьюированных специалистов был С. А. Белковский, который по своему обыкновению валял дурака, но наибольшее впечатление на немцев произвели слова С. Ю. Глазьева, обозвавшего президента Украины нацистом — что окончательно убедило читателей в неполной адекватности путинского окружения.
Для стороннего наблюдателя Пётр Порошенко похож на нациста, или как у нас принято (неверно) переводить это слово, фашиста, гораздо меньше, чем Игорь Стрелков или Александр Бородай. Во всяком случае если говорить о фашизме в несколько более вегетарианском смысле, как его понимали Бенито Муссолини или Степан Бандера. Украинский президент больше похож на растерянного коммерсанта, вынужденного принимать непривычные решения по вопросам, в которых ничего не смыслит.
Когда в не столь далёком марте эксперты ожидали неминуемой победы Юлии Тимошенко на предстоявших выборах, мне довелось сообщить читателям об американском назначении следующим президентом Украины г-на Порошенко, которого тогда никто не принимал всерьёз. С тех пор Петра Алексеевича не покидает ощущение растерянности: садясь играть с американцами, он не обнаружил за столом лоха, и до сих пор не догадывается, кто бы это мог быть.
Сергей Юрьевич, напротив, всё прекрасно понимает. Злые языки судачат, будто он проходил повышение квалификации в США, и хотя казалось бы в этом нет ничего постыдного, этот факт бесследно исчез из впечатляющей официальной биографии уважаемого академика. Если бы я была склонна к конспирологии, то могла бы предположить, что придание окружению президента РФ флёра некоей экстравагантности совершается сознательно.
Однако меня совершенно невозможно заподозрить в подобных странностях: профессия это полностью исключает. Могу себе представить отношение судей к аргументам стороны, склонной к конспирологии. При этом сообщения в роде приведённого выше, о назначении иностранцами определённого лица избранным президентом независимого демократического государства, не вывожу из неких теорий заговора, а просто получаю от людей, более осведомлённых в этих вопросах. Поэтому загадочное высказывание академика Глазьева категорически отношу на счёт его эмоциональности.
Это эмоциональное состояние легко объяснимо и широко распространено. Происходящее на Украине принято описывать в чёрно-белой гамме. Кто не с нами, тот против нас. Этим, кстати, умело пользуются манипулирующие президентом Порошенко американские специалисты. Им удалось преподнести мировой общественности этот гражданский конфликт как войну между несчастной Украиной и могущественной Россией, спровоцировав естественную реакцию симпатии к слабому. Кровопролитие продолжится, пока этот стереотип не будет сломан или заменён. К реальности он имеет весьма отдалённое отношение, но это не важно. Происходящее в реальности отслеживается разведками, но не продаёт газеты, и не собирает «клики» и «лайки».
В действительности российское вмешательство предельно ограничено. Горстка российских советников, разумеется, играет ключевую роль в поддержании минимальной боеспособности ополчения, в подавляющем большинстве сформированного из людей мирных специальностей. Несмотря на более высокую мотивацию добровольцев, позволяющую им противостоять плохо понимающим, за что воюют, Вооружённым силам Украины, «чайник» с автоматом остаётся «чайником». Поэтому наиболее боеспособным костяком ополчения, наряду с бывшими военнослужащими, остаётся уличная гопота и нашедшие себе на войне близкую к любимой специальности работу бывшие рэкетиры.
Однако даже формирования, которые кадровый офицер скорее назвал бы сбродом (впрочем ничем не лучше дела обстоят в элитной Национальной гвардии) в состоянии вести конфликт малой интенсивности сколь угодно долго — и именно в этом заинтересованы американские компании, прибывшие освоить выделяемые мировым сообществом бюджеты на наведение порядка, военное строительство и последующее восстановление Украины.
Теоретически для того, чтобы разбить основной костяк ополченцев, и смертельно запугать подавляющее большинство остальных, достаточно спустить на них считанные сотни головорезов-наёмников с приказом поступать так, как их обучали в Форте-Брэгг и на курсах в рамках ЧВК. Однако практически этот сценарий из разряда «пчёлы против мёда» неосуществим. Американцам всё равно, станет ли Порошенко великим диктатором или поедет в качестве подсудимого в Гаагу. Но решительная победа Киева означала бы триумфальное закрытие их прибыльных контрактов, и они её не допустят, даже если ради этого придётся физически уничтожить весь украинский генералитет.
С другой стороны, применение методов, доказавших свою эффективность в Азии, Африке и в Латинской Америке, если его осуществлять на пороге впечатлительной Европы, приведёт к прекращению финансирования — то есть к тому единственному поражению, которого опасаются заказчики.
Таким образом, кровопролитие будет продолжаться, и до сих пор не сделано ничего, что может его остановить. «Агентство Новороссия» сообщает: «Купающийся в море американский советник из числа тех 180, что прибыли недавно на Украину, был прострелен насквозь снайперской пулей ... Двое американских советников уже были застрелены в Мариуполе 24 июля. Кроме того, четверо расовых американских негров были убиты на днях во время боя под Дубровкой». http://www.novorosinform.org/news/id/4610
В своё время я сообщала о прибытии группы советников, а затем о гибели двоих из них. Данное сообщение «Агентства Новороссия» не подтверждается моими, как мариупольскими, так и американскими источниками и, вероятно, является очередным эпизодом психологической войны.
Я плохо понимаю смысл выражения «расовые негры», но могу предположить, что речь идёт о сотрудниках ЧВК, вероятно, идентифицированных как американцы, а не кубинцы. Поражение подобных целей очень важно с точки зрения ополченцев на поле боя, так как спасает их жизни, но совершенно бесполезно с точки зрения достижения какого-то результата, не говоря уже об окончании войны. Пока война оплачивается, пушечное мясо легко заменимо, и в любых количествах.
Тем не менее, любой «американский советник из числа тех 180» — не пушечное мясо. Практически все эти люди — сотрудники ЦРУ с военным прошлым, либо военнослужащие, в тех или иных рамках прикомандированные к ЦРУ. Американцы не могут терять их до бесконечности, не опасаясь политических последствий, однако ничего не изменится, даже если перестрелять всех 180, не сопровождая это грамотной «психологической операцией», как это называют наши американские партнёры.
Пока о подобных инцидентах сообщаю я или «Агентство Новороссия» на русском языке, новости всего лишь расходятся по рунету в сопровождении злорадных комментариев на форумах. Семьи, каждая в отдельности, уведомляются, что их близкий пал при исполнении служебных обязанностей, и ему на замену командируется другой сотрудник. В подавляющем большинстве случаев родственники и соседи покойного понятия не имеют о том, что человек служил в ЦРУ или выполнял задание ЦРУ, и что погиб он на необъявленной украинской войне. Практический результат близок к нулевому.
Достоверные новости подобного рода, доведённые до сведения американской общественности грамотно и без людоедских комментариев, произведут сокрушительный эффект. Выяснится, что военнослужащих и агентов ЦРУ, вместо того, чтобы защищать родину от террора и прочих раскрученных трендов, направили на украинскую войну без адекватной защиты.
Более того, выяснится, что местное население почему-то не радо гостям, и охотится на них. Американские адвокаты выстроятся в очередь, чтобы представлять интересы семей покойных. Множество неприятных для Белого дома вопросов будет рассматриваться, как под микроскопом. Сумма иска к государству в каждом подобном случае может составлять десятки и даже сотни миллионов долларов. В каждом случае будет подниматься вопрос: «Ради чего наши парни рискуют жизнью на Украине?».
Разумеется, подобные информационные поводы — оружие тактическое, но в современной войне оно эффективнее какого-нибудь танка. На Украине люди гибнут не только в бою чуть ли не ежедневно — но снимок, подобный тому, на котором бригадный генерал полиции Нгуен Нгок Лоан стреляет из своего Смит-Вессона на улице Сайгона в висок Нгуен Ван Лема, всё ещё ждёт своего пулитцеровского лауреата. В той войне этот снимок нанёс американским военным, которые даже не были на нём изображены, а также призывному потенциалу их страны больший урон, чем могло бы нанести вражеское крыло тяжёлых бомбардировщиков.
И, конечно, другой награждённый Пулитцеровской премией снимок — «Напалм во Вьетнаме», на котором изображена группа детей на фоне клубов дыма, и в центре — сорвавшая с себя горящую одежду обнажённая девятилетняя Ким Фук, с гримасой боли на лице. Донесённая в европейские и американские салоны человеческая боль — стратегическое оружие массового поражения.
На Украине происходят не менее драматические события, уже применяются баллистические ракеты — в гражданской войне. Премьер-министр ДНР — политолог, журналист, публицист и пиарщик, но, вопреки всем благоприятным предпосылкам, в пропагандистской войне Юго-Восток пока что терпит сокрушительное поражение, наносящее ещё больший ущерб России.
Причина нашей неспособности сделать что-то более или менее конструктивное, даже в столь благоприятной для разъяснительной работы ситуации —в повальном чёрно-белом восприятии действительности. Российское либеральное меньшинство не думает о том, как остановить войну. Оно обслуживает завязанную на американские корпорации «партию бабла», поэтому вся российская либеральная концепция исчерпывается тремя словами: «Кац предлагает сдаться».
Патриоты, или «партия крови», тоже не хотят остановить войну. Они чувствуют себя в осаждённой крепости. Для них это война на уничтожение Русского мира, и они хотят вести её до победного конца. Подобно тому, как для академика Глазьева президент Порошенко — нацист, в их восприятии иностранная пресса — нечто вроде рот пропаганды Вермахта. Если учесть, как учитывает противник, что современные войны выигрываются в YouTube в не меньшей (если не в большей) мере, чем на поле боя, с таким настроением слона не продашь.
Наши украинские братья поглощены саморазрушительной борьбой с давно растворившимся в тумане фантомом: «Ой, Богдане, Богдане, славний наш гетьмане, нащо оддав Україну москалям поганим?!» —с детерминированным продолжением «Щоб вернути її честь, ляжем головами». Они посылают своих детей на смерть не за честь Украины, а за прибыли чужеземных корпораций, но в воцарившейся истерической атмосфере, которая если ещё не привела, то неизбежно приведёт к воцарению культа смерти, на объективные факторы они обращают мало внимания.
Украине нужна не победа в войне с призраками прошлого, а национальное примирение. России —не развал Украины, а сотрудничество с ней. Противостоит этому не абстрактный Запад, а горстка частных лавочек, с которыми очень легко договориться или справиться —если захотеть.
Однако пока мы не выберемся из плена подобных чёрно-белых концепций, и не обратим внимание если не всю палитру красок окружающего мира, то хотя бы на множество оттенков серого, этот садомазохизм будет продолжаться — причём удовольствие получат только те, кто на нём наживается.