Владимир Павленко

К итогам аргентинского саммита «Группы двадцати»
О саммите «Группы двадцати» в Буэнос-Айресе, а также о двусторонних и многосторонних встречах, что прошли на его полях, написано уже немало. Однако большинство материалов — обзорные, подверженные текущей конъюнктуре. Поэтому самое время посмотреть на итоги глобалистского форума с концептуальной точки зрения основных документов, которые там приняты, — задающей идеологическую рамку Декларации лидеров «Группы двадцати» и по пунктам расписывающего ее выполнение Буэнос-Айресского плана действий.

Имманентный экономизм и трансцендентальное низкопоклонство
Продолжая связанную с Курилами тему «элитарного экономизма», то есть взгляда на вопросы «большой политики» и национальной безопасности через призму определенных корпоративно-групповых интересов, которые «натягиваются» на интересы государственные

Мир-системная альтернатива как способ спасения с задворок мир-экономики глобализма.
Резкое и неожиданное обострение «Курильского вопроса» ясно и недвусмысленно указывает на главное заблуждение, в котором мы все запутались.

Констатация весьма тревожных тенденций, связанных с теми «игрищами», что затеяны вокруг темы Курил, не отменяет вопроса «Почему?». Почему именно сейчас, в этот самый момент, данная тема вдруг стала обсуждаться после продолжительного затишья?

Таков закономерный маршрут либерального ликвидаторства
Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, чутко реагируя на шок, испытанный общественностью от сингапурских «договоренностей» российского и японского лидеров, выступил с рядом заявлений, призванных разрядить сгущающуюся общественную напряженность вокруг «Курильского вопроса». Однако, на мой взгляд, Песков своей цели не достиг.
И на самом деле проделал он это все настолько неуклюже, что только усугубил ситуацию, породив дополнительные подозрения в том, что власть собирается «обменять» часть Курильской гряды или всю ее целиком на некие совершенно непрозрачные и непонятно кому адресованные преференции.

Песков заявил, что тема Курил нуждается в «компромиссе», и на этом выстроил всю последующую логику, не обращая внимания на ее изначальную несостоятельность. При этом сделал вид, будто не видит, что тезис о «компромиссе» является ущербным ввиду того, что не может быть равноправного компромисса между победителем и побежденным. И единственно возможной формой компромисса страны, разгромившей своего противника в кровопролитной войне, является акт о безоговорочной капитуляции побежденной стороны, который Япония подписала в сентябре 1945 года.

И не напомнить ли Токио, что акт его безоговорочной капитуляции никто не отменял?
О непрозрачности сингапурских переговоров по Курилам Владимира Путина и Синдзо Абэ сказано уже многое. И весьма убедительно, хотя совершенно очевидно, что никаких разъяснений общественность не получит, и что чем больше будет в этой ситуации тумана, тем выше вероятность, что «дело» постараются обтяпать за спиной этой самой общественности.
Скажут: поскольку это прерогатива президента, то он как гарант Конституции никогда не пойдет на то, чтобы проигнорировать волю народа, а социологические опросы по судьбе Курил уже проводились и дали однозначный результат. В соответствии с этим результатом, народ, как единственный источник власти, категорически против передачи и/или торговли территориями, особенно Курильской грядой, судьба которой является показательным символом неизбежного возмездия, которое настигает любого агрессора. Пусть и через сорок лет, прошедших между поражением царской России в Русско-японской войне 1904−1905 годов и разгромом советскими войсками в Манчжурии японской Квантунской армии в августе 1945 года.

Кто заинтересован в помещении позорной империалистической бойни в «отечественный» исторический контекст?
Пока «респектабельные» западные лидеры, отсвечивая в отблесках парижского Вечного огня, беспардонно лгут народам и самим себе о причинах кошмара, столетие окончания которого отмечают сегодня, что будто бы война шла за пресловутую свободу-демократию-права-человека, а не за грабеж колоний, передел рынков и прибылей

Международная сторона исторических дискуссий, опрокинутых в современность
Рассмотрев внутриполитическое наследие троцкизма и связанные с ним угрозы в предыдущей статье, обратимся к международной стороне этого, без преувеличения, злободневного вопроса современной действительности. Первое, о чем следует сказать, — о так называемом «германском Октябре».

Помните, с чего начиналась «перестройка»? С разговоров о «хорошем» Троцком и «плохом» Сталине. И со связанной с этим провокации, во-первых, задвигающей на периферию главную для Октября фигуру Ленина, во-вторых, реабилитирующей троцкизм, в-третьих, конъюнктурно вводящей в тогдашний «выбор» и другие фигуры. Вроде Бухарина, чью вдову Анну Ларину с заученным наизусть «посланием к потомкам» в «перестройку» вытащили на телеэкраны.

Откуда росли ноги? Теперь мы это знаем определенно: от «круга единомышленников», о котором рассказывал «архитектор перестройки» Яковлев, предлагавший для демонтажа советского строя и социализма сначала бить «поздним» ленинизмом по сталинизму, а затем социал-демократизмом и либерализмом — по ленинизму. Спасибо А.А. Сазонову, который опубликовал это воспоминание, наряду с множеством архивных документов, в сборнике «Кто и как уничтожал СССР» (М., 2010).

В этом русле развивались и разнообразные исторические «изыскания», в которых обласканные советской властью маститые ученые, вроде Плимака из бывшего Института сравнительной политологии (до этого — Института проблем рабочего движения), отрабатывали яковлевский «заказ» противопоставления Ленина Сталину и «притягивания» его к Троцкому.

Сегодня так грубо никто не работает.