Чем важно дело экс-министра и миллиардера Абызова
Михаил Абызов стал не первым бывшим министром, арестованным в последние годы, а его коллега по правительству Алексей Улюкаев и вовсе был задержан еще при исполнении министерских обязанностей. Тем не менее дело Абызова открывает новую главу как в национализации элиты, так и в борьбе с коррупцией и казнокрадством.
46-летний Михаил Абызов не был на слуху у широкой публики, хотя шесть лет и проработал министром в правительстве Дмитрия Медведева образца 2012–2018 годов. Дело не в том, что Абызов занимал пост министра без портфеля, то есть без министерства, отвечая за работу «открытого правительства» (которое так и не стало тем, чем задумывалось) – просто став в неполные 40 лет министром, миллиардер, бывший в прошлом одним из руководителей российской энергетики (и ставший потом одним из владельцев энергетических активов), не стремился к особой публичности.
Его «звездный час» пришел сейчас, когда во вторник его задержала ФСБ, а в среду арестовал суд. Теперь о нем точно узнает вся страна. Тем более что за него вступился, попросив отпустить его под подписку о невыезде, такой всенародно известный человек, как Анатолий Чубайс. Абызов пять лет был заместителем Чубайса по РАО «ЕЭС».
Но история Абызова тем не менее не столько про Чубайса лично (хотя за последнее время это уже второй близкий к нему человек после Бориса Минца, сбежавшего в прошлом году в Лондон на фоне судебных разбирательств), и уже тем более не про другого его бывшего начальника, премьер-министра Медведева – она вообще не касается его работы в правительстве.
Претензии следствия относятся к периоду 2011–2014 годов, большую часть которых Абызов был министром, но связаны они с хищением и выводом средств из нескольких энергетических компаний, принадлежавших миллиардеру. Состояние Абызова оценивается в разные суммы – Forbes на 2014 год насчитал 1 млрд долларов и 600 млн долларов в 2018 году – а тут речь идет об ущербе в размере 4 миллиардов рублей. Сумма немаленькая – но далеко не исчерпывающая все состояние Абызова.
Потому что делать он его начал еще в 90-е, и к моменту начала своей московской карьеры в конце прошлого века он уже обладал определенным «первичным капиталом»: в виде контроля над частью энергетики Новосибирской области. То есть в случае с Абызовым мы имеем дело с типичным продуктом 90-х –
к тому времени как 20 лет назад он стал заместителем председателя правления РАО «ЕЭС России», у него, 28-летнего уроженца Минска, уже «всё было в шоколаде».
И работая потом много лет в госкорпорации, он совмещал бизнес и работу на государство (потому что РАО все-таки было под госконтролем) – так, как это было принято и у «либеральных реформаторов», и у немалой части выросшего из 90-х управленческого сословия.
Если в 90-е Чубайс, по его собственному выражению, «назначал олигархов» (это не совсем так, но по сути правильно – ему было важно, чтобы госсобственность перешла в частные руки, причем фактически даром), то в нулевые, когда государство постепенно начало возвращать себе функции управления и контроля (в том числе и над энергетикой), начался уже передел рынка и борьба между теми, кто успел урвать лакомые куски. В ход активнее пошли приписки, махинации, обман партнеров и государства – что в итоге и инкриминируют Абызову: завышение стоимости проданных им компаний на 4 миллиарда рублей.
Хотя сами эти хищения проходили в 2011–2014, миллиардером Абызов сделался еще до этого и именно в этом качестве стал министром в правительстве, сформированном после мая 2012 года. Он шел туда явно не решать свои финансовые проблемы – даже если бы он этого хотел, после Болотной уже было понятно, что «гайки закручиваются», начинается национализация элиты и лоббировать свои интересы из кресла министра становится просто опасно. Вскоре начались первые широкие посадки губернаторов, расследования в отношении окружения бывших министров Елены Скрынник и Анатолия Сердюкова. Так что Абызов шел в правительство скорее исходя из человеческих отношений с рядом его членов и управленческих амбиций – скучно в 40 лет сидеть миллиардером на итальянской вилле.
Неудача его министерской деятельности связана в том числе и с общим провалом той управленческой модели, даже той системы социально-экономического устройства, которую продвигала его фракция, условно «системных либералов» – но к его задержанию не имеет никакого отношения. Абызова обвиняют в хищениях, в основе которых махинации со стоимостью компаний, активов – которые для «успешных людей из 90-х» вроде как и не считались таким уж грехом. А уж политическая карьера, не важно, депутатская или министерская, и сопутствующие ей связи и вовсе казались самой надежной страховкой от ответственности.
И в этом их главная трагедия: то, что они могли считать почти «нормальным бизнесом», остальное общество воспринимает как банальное жульничество и воровство. А «политическая защита» больше не работает – ни для новых назначенцев, ни для недавних отставников.
Именно поэтому сейчас сидят под следствием братья Магомедовы, чья группа «Сумма» гремела в начале десятых годов, именно поэтому периодически оказываются под арестом младшие партнеры и управляющие разных олигархов – потому что власть уже не только лишила их возможности «работать по старинке», но и не собирается закрывать глаза на их «бизнес» недавнего времени. Да, не только 90-х, но и за более близкие к нам годы многие успели накопить впечатляющие «скелеты в шкафу». Теперь нужно будет объяснять их происхождение – и это еще очень повезло, что судебным органам, а не народу.
Текст: Петр Акопов