Владимир Терещенко. Искусственный отбор

Культурный человек носит свою энергию в себе,

цивилизованный расходует ее вовне.

Освальд Шпенглер

 

Я сажаю алюминиевые огурцы на брезентовом поле

Виктор Цой

 

Асфальт, стекло. Иду, звеню. Леса и травинки сбриты.

Владимир Маяковский

 

В нынешнем мире нормальному человеку жить все труднее. Не столько потому, что уровень жизни падает, а из-за быстрых изменений, названными кем-то прогрессом. Можно уповать на косную человеческую природу, отвергающую новое, если не заметить, что оно искусственного происхождения. Гендер вместо пола, родители один и два вместо папы и мамы, «химия» вместо пищи, «цифра» вместо денег, таблетки вместо лечения, «дистант» вместо педагогики. Человеческая природа противится искусственности. Однако у той свой топовый адвокат – современная цивилизация.

 

Когда в конце 80-х с цепи сорвались псы перестройки, лейтмотивом их обвинений социализму было то, что страна сбилась с мирового магистрального пути. Да, на этом пути войны, кризисы, эксплуатация, колониализм, расизм, социальное расслоение. Такой путь. Человеческая природа несовершенна, а потому и путь извилист. Но стоит людям достичь более высокой осознанности, и они поймут, что сами виноваты. Их нищета от лени и инертности, а завидовать продвинутым, богатым и сильным – грех. И церковь говорит, что грех. Поднимать же руку на избранных, перескакивать через этапы развития – грех смертельный. Тяните лямку, молитесь и бог услышит. Внесите вклад в развитие современной цивилизации, и она принесет дивиденды возможностей. Кому-то уже принесла. Вот какая цивилизация.

 

Это сладкое слово «цивилизация»

 

Родные понятия «рынок», «демократия» не обладают гипнотической силой слова «цивилизация». За первым маячит безработица и рост цен, второе не всегда означает преимущества. Цивилизация (Ц) – это белоснежный лайнер, удаляющийся от прежних берегов, где дефицит подлинных ценностей, свободы, культуры, знаний, потребительских товаров, развитых людей, хорошего образования, истинного величия. Куда удаляется, никто не знает, но точно, в счастливое будущее, и обратной дороги нет. Прошлое не вернешь. А и зачем, если там тьма?

 

В конце 18 века термин «Ц» в научный оборот пустил шотландский философ Адам Фергюсон, подразумевавший стадию в развитии человеческого общества. Он же ввел оригинальную периодизацию мировой истории: дикость — варварство — цивилизация. Кант добавлял, что Ц. – это развитие понятия свободы, Гегель – что самораскрытие мирового духа. Ученые спорили, предлагали варианты, но нам знакома именно формула Фергюсона. А чтобы термин «Ц» дал уверенную перспективу и на будущее, французский философ Буланже всех предупредил:

 

«Когда дикий народ становится цивилизованным, не следует считать акт цивилизации законченным после того, как народу даны непререкаемые законы: нужно, чтобы он относился к данному ему законодательству как к продолжающейся цивилизации».

И колониальные державы «продолжают цивилизацию диких народов» даже «уйдя» из колоний. Данную миссию они мнят распространить и на тех, кто ранее едва ли мог быть причислен к диким.

Важное уточнение в конце 19 века внесли Льюис Морган и Фридрих Энгельс. Для данной стадии общественного развития характерен рост противоречий между естественными и искусственными факторами. Идет рационализация мышления, искусственные производительные силы берут верх над естественными. Специально подметим использование понятия «искусственный».

 

Пока же представим свидетельства положительной роли цивилизации в жизни современного человека. Речь прежде всего о странах Запада - воплощении цивилизованного мира.

 

1.Уровень жизни, позволяющий населения удовлетворять насущные потребности.

2.Технический прогресс как база для неуклонного увеличения уровня жизни.

3.Транспортная и информационная связанность, позволяющая людям взаимодействовать друг с другом, независимо от места проживания, обмениваться мнениями и идеями, путешествовать.

4.Высокая доступность технических средств, обеспечивающих коммуникации.

5.Закон, гарантирующий высокую степень безопасности граждан в большинстве стран мира.

6.Возможность реализовать широкий спектр прав граждан в социальной, экономической и политической сфере.

7. Высокая степень комфорта, не доступная населению мира еще век назад.

8.Толерантность, защищающая представителей любой национальности от расовых проблем.

9.Высокая продолжительность жизни, основанная на качественной медицине и фармацевтике.

10.Мультикультурализм как способность обществ интегрировать самые разные культуры.

 

«Остановись мгновенье, ты прекрасно!» Трудно оспорить хоть один из приведенных пунктов. Жителям не западных стран хочется такого же. В этом заключается магия понятия «Ц».

Но есть нюанс, как говорят евреи.

Достижения Ц являются драпировкой истинного устройства мира – мира наживы. Шикарное, модное платье на старом уродце, «скупом рыцаре». Уродец вынуждает всех людей мира стремиться к единственной цели – финансовому результату. Кому – уровня богатства, кому – уровня выживания, но всем без исключения творческую человеческую природу подчинить примитивной экономической задаче. Впрочем, давно подчинил.

-Да что вы, какой капитализм! Архаичное понятие. Просто рынок, соревнование – быстрее, выше, сильнее. Конкурнетная экономика.

 

Если вдуматься в приведенные выше пункты, там нет ни одного, способствующего развитию творческой человеческой природы и достижению человеческого счастья.

Что ж, таков был замысел с самого начала.

 

История за географией

 

Понятие «Ц» подоспело вовремя. Завершилась эпоха географических открытий, подводились итоги увиденного. Главный: те, кто открывал, серьезно превосходили тех, кого открывали. И этому искали подходящее слово. Вот оно – Ц!

Мыслители включали его в более широкий философский и исторический оборот. Так, Гегель предложил остроумную логику исторического развития человека. Согласно первого «идеалиста», главным мотивом является борьба человека за признание. Ради него индивидуум ставит на карту собственную жизнь. Тот, кто никогда не ставил жизнь на карту, как бы и не человек в полном смысле гегелевского слова. Ну, человек, ну – да, но независимая личность – не-е.

Своего героя Гегель называет «первым человеком» и сопровождает обязательным атрибутом – тот желает, чтобы его не просто признавали, а признавали человеком. Наверно это многим из нас покажется чем-то вроде масляного масла (мы и без признания извне люди), ну так мы и не Гегели.

Признание «первый человек» выбивает из других силой, рискуя жизнью, но подчиняя. Если не погиб и подчинил, он господин. Если не погиб и подчинился, он раб.

Своеобразные представления о жизни у этих философов. Так они понимают факты истории. Во всяком случае, рабство и феодализм, разделение на сильных мира сего и остальных подобные понятия вполне объясняют и закрепляют. Что ж, одни готовы рисковать жизнью ради признания их превосходства и власти, а другие не готовы - им, бедным, достаточно быть равными. Господа и рабы. Космическая предопределенность. Fan ID для посвященных либералов.

 

Вот одна из прочнейших свай капитализма – борьба человека за признание. Есть ли в ней хоть что-то естественное, внутреннее, человеческое, возвышающее?

 

«Ве-е-рю-ю-ю!»

 

История Ц характерна уникальной театральной формой, ловко скрывающей капиталистическую суть за множеством декорационных элементов. И миллионы людей видят только декорации, довольствуясь пояснениями «театроведов» о происходящем на сцене. Чтобы разглядеть настоящую канву спектакля, мы, как и в статье «Три игрока мировой истории», пренебрежем периодикой, а сосредоточимся на событиях, которые, либо происходили сами по себе, либо по воле невидимого «постановщика» и «декоратора».

 

События-декорации

 

Переход на Григорианский календарь.

 

«Григорианский календарь был введён папой римским Григорием XIII 15 октября 1582 года в католических странах взамен прежнего юлианского». (Википедия)

 

Официальное обоснование перехода туманно, как и причины возникшего недовольства: дескать, люди ощутили себя на 11 дней старше. Счастливым образом новый календарь позволил спрятать все исторические концы в воду пересчетов, доказательств и написать более удобную историю.

А неужели трудно прибавлять 11 дней? Поясню на личном примере из иной сферы.

В начале 90-х годов прошлого века я часто бывал в Москве. Там мы печатали плакаты рок-групп, через московское издательство проводили заказы, там жили партнеры, с которыми сдружился. Москва мне, ленинградскому снобу, понравилась и я стал в нее вникать. Купил карту, и каждый день пребывания изучал маршруты, по которым проехал. Через два года я гулял по столице без сопровождающих, не путался, не терялся, понимая, где я нахожусь и куда идти. Я изучил и почувствовал столицу.

Но, приехав однажды, я узнал, что большинство улиц в Москве переименованы. Это был незнакомый город, вся Москва из моего сознания стерлась.

То же произошло с календарем. Даты поменялись, события перепутались, спутались и источники со старым и новым календарем. Люди ученые могли пересчитать, сопоставить, но таких были доли процента. Остальных разом превратили в манкуртов, лишенных памяти о прошлом. Ученые возражали, критикуя проект. Папа пригрозил противникам реформы отлучением от церкви. А отлучение от церкви было по тем временам похуже потери партбилета из времен недавних. Зола соседних площадей, где утверждалась истинная вера, была убедительным аргументом, что из любых зол следует выбирать послушание.

 

Эпоха великих географических открытий. Продолжалась с 15 по 17 века и закончилась созданием мировой колониальной системы под управлением европейских государств.

В Википедии умилительное обоснование эпохи:

 

«Само понятие географических открытий связано с возрастающей потребностью иметь достоверную географическую информацию в торговых и политических целях». 

 

Им просто была нужна информация. Магеллан, Кортес, Португалия, Испания, Франция, Голландия, Англия – самые пытливые люди и страны. Пытали, отнимали и просвещали.

 

Появление лютеранства (протестантизма). Возникло в 16 веке с подачи монаха Мартина Лютера, недовольного злоупотреблениями католичества. Проявилась и мирская цель «протеста». Рукой скульптора Лютера от христианства отсекли все лишнее, оставив главной доблестью труды земные в форме торговли и наживы.

 

Зарождение современной науки. Тоже интересное объяснение:

 

«Экспериментальное естествознание зарождается только в конце XVI века. Его появление было подготовлено протестантской Реформацией и католической Контрреформацией, когда под вопрос были поставлены самые основы средневекового мировоззрения».

 

Про ад и рай знаем точно, но что такое мир, в котором мы живем? (Прямо по Андропову).

 

Где наука, там и ученые, и одна из главных фигур несомненно Исаак Ньютон. Головокружительная карьера – от всестороннего гения, благодаря которому Луна не падает на Землю, а яблоки, напротив, бьют по голове, до…, елки-палки, управляющего Монетного двора. Там он занимался столь эксклюзивной научной работой в области физики, как перечеканка старых монет на новые. Счастливая судьба самородка. Лишь в своеобразном либеральном сознании вершиной научной карьеры ученого космического масштаба будет денежная синекура. Спалили такую биографию!

(Говорят, кстати, что именно Исаак «перечеканил» Петра нашего Алексеича, когда тот сдуру или по чьему-то зову прикатил в Лоно-на-Дону со своим странным посольством).

 

Инквизиция. 16-17 века. Если отбросить религиозную казуистику, используемую для обоснования массовых пыток и казней, видны две цели этой продуманной политики: 1) отъем имущества уличенных в «знакомстве с нечистой силой»; 2) избавление от всех инакомыслящих, и любого инакомыслия, подчинение людей с помощью страха гражданским властям и церкви.

(Доказать не сумею, а не сказать нельзя. Главной мишенью для инквизиторов были не какие-то там сектанты и евреи, а обычные славяне. Во-первых, ведьмами - их ведь сжигали - не славянки быть не могли, только те обладали знаниями целебных свойств трав, умели готовить полезные снадобья, лечить заговорами, были знахарками, целительницами. Эти знания передавались из поколения в поколение. У других европейских народов нет подобных традиций. Во-вторых, казнили чаще красивых молодых женщин, а славянки природной красотой всегда выделялись среди других. В-третьих, наряду с ведьмами сжигали кошек, верных друзей земледельцев, преимущественно славян. Вчитайтесь в названия преследуемых сект – катАРы и богумилы. Расистская подоплека инквизиции не кажется очевидной, но будучи соотнесена с более поздними фактами, она находит заметное подтверждение. Хотя это тема для отдельного разговора.

Да, еще, лингвистически слово «ересь» идентична слову «ярь».

 

«Согласно толкованию в трактате «Этимологии» средневекового учёного Исидора Севильского, слово «ересь» происходит от haeresis, латинской транслитерации греческого слова др.-греч. αἵρεσις, означающего выбор, или в широком смысле школа мысли»

 

О, школа мысли, выбор! Интересная школа, своеобразный выбор.

Закон Драгункина гласит: если в европейском языке семантика кажется глупой, ищите русский вариант. Этот как раз наш случай. Ярь – это и страсть, и творческая энергия, и сорт пшеницы, и просто хлеб. Наших предков называли ярыми. Да и Европа когда-то была Яровой страной, то есть «страной земледелия». Вот за естественную природу, талант, чувства и жгли.

Современный «хвост» инквизиторской славянофобии - зубоскальство про особо глупых блондинок, каковыми в прежние времена были исключительно славянки).

 

Медицина. Возникает из ниоткуда в расцвет инквизиции. Трогательно в Википедии:

 

«Значительный шаг в развитии медицины был сделан в эпоху Возрождения (XV—XVIII веках). Швейцарский врач Парацельс выступил с пропагандой медицины, основанной на опыте и знаниях, ввел во врачебную практику различные химические вещества и минеральные воды. А. Везалий описал строение и функции тела человека. Английский врач У. Гарвей создал учение о кровообращении».

 

Благодаря изощренным пыткам и строение тела узнаешь, и кровообращение постигнешь, и в использовании химпрепаратов поднатореешь – подтверждено Освенцимом.

Настоящие врачи и ученые ни чета знахарям и ведьмам (которых к тому же пожгли). Они лечат ртутью и трепанацией черепа, запрещают мыться, предпочитая кровопускание. Их инфекционные и эпидемиологические знания таковы, что население Европы вследствие чумы редеет на 25-50%.

Медики в соответствии с английской формулой «разделяй и властвуй», разделили тело человека на части (печень, почки, сердце, легкие и пр.) и до сих пор властвуют – каждый над своей.

Как-то беседовал с Юрием Федоровым, выдающимся ученым-стоматологом, создателем зубной пасты для космонавтов. Он вспомнил, как на международной конференции делал доклад о влиянии радиации на болезни зубов, используя данные, полученные при исследовании пострадавших в Чернобыльской аварии. Западные коллеги не могли взять в толк, как может облучение организма влиять на качество зубов. Где организм, и где зубы?

Чудно про медицину пошутила жена: «Изучают работу организма, препарируя трупы».

 

Колонии захвачены, сознание людей укрощено, вместо церковных абстракций они получают научный авторитет. Религиозный страх сменяет вера в научные знания. И наука не подводит.

 

Научное «театроведение»

 

Хорошо, когда в эпоху перемен находятся умные люди, способные дать полезный совет, исходя из своих исключительных знаний и способностей. В нашей истории они появляться в 17-19 веках и помогают жителям Европы все понимать правильно и неопасно для жизни.

 

Эпоха просвещения (17-18 века) сместила акценты с религиозного понимания окружающего мира к научному. Ее главные двигатели философы и писатели в своих произведениях обосновывали положение вещей в мире не божественным провидением, а разумной деятельностью человека по преобразованию жизни. Жан-Жак Руссо утверждал, что возникновение государства есть результат общественного договора, по которому верховная власть принадлежит народу, что выражается в законе, препятствующему произволу власти. Он колебался относительно частной собственности, видел в ней зло, но вовремя определился: «право собственности есть самое священное из всех прав гражданина», «собственность — истинное основание гражданского общества». 

Другой просветитель Вольтер в принципах устроения общества особых сомнений не испытывал. Оно должно делиться на «образованных, богатых» и на тех, кто, «ничего не имея», «обязан на них работать» или их «забавлять». Трудящимся незачем давать образование: «если народ начнёт рассуждать, всё погибло» (Википедия/Греф). Слава философу-просветителю!

Великая французская революция – крутой либеральный поворот в истории. Идеи либерального государства взамен монархического нужно двинуть на весь Европейский континент.

Ваш выход, Первый Консул Буонапарте!

 

Философия стала важным инструментом закрепления основ либерализма. Один из великих философов того времени Гегель давно признан либеральным. Отметим мало заметную на первый взгляд деталь в его воззрениях: критики упрекали философа в оправдании авторитаризма и даже тоталитаризма. Как будто бы для либерала странно? Но его идея о «первом человеке», силой и смелостью прокладывающему дорогу к признанию и власти, подчиняя своей воли недостойное власти большинство, вполне такие взгляды философа подтверждает. Как удержать в узде это самое большинство, если ни с помощью тоталитарной власти? Ну мы видим.

 

Философия философией, но новые капотношения необходимо обосновать с точки зрения экономики. И хотя они только формировались, база для их осмысления была скудна, является титан экономической мысли, дающий им мощный фундамент - Карл Маркс. Журналист с философским образованием, до 30 лет не имевший представления об экономике, предложил настолько полное знание о капитализме, что далее за теоретические основы системы относительно честного отъема денег можно было не беспокоится. Гений. Он заглянул и за «капитализм», предвосхитив крах уклада и неминуемый коммунизм. Однако стал убеждать лидеров революционного движения, что не стоит бузить, пока капитализм не достиг пика развития. Иначе – Eine Katastrophe.

 

Получив мощную поддержку от своевременного экономического провидца, капитализм «взялся» за формирование «правильного воззрения» на человеческую природу. И тут кстати новая наука биология «выделилась из естественных наук в XIX веке». Опять не обошлось без гения - Чарльза Дарвина. Гения, потому что страстный коллекционер и путешественник получил настолько сомнительное образование, что трудно даже сказать, в какой именно области знаний. То ли медицине, то ли геологии, то ли теологии. А вот возьми и напиши ключевой труд, перемахнуть через который для всякого ученого означает научную смерть. Суть труда: человек произошел от обезьяны, а ранее от синей водоросли. Мораль для общественности: что можно ждать от существа со столь сомнительной биографией? Пусть и сапиенс, но еще - улучшать и улучшать!

 

Чтобы что-то улучшить, нужно знать, почему нехорошо. Вот бы забраться вовнутрь сапиенсу, чтоб понять природу дефекта. И в самый разгар написания Дарвином труда «О происхождении видов» рождается другое будущее светило Зигмунд Фрейд. «Забраться внутрь сапиенса» поможет созданная им наука «Психоанализ». Все дело в половых инстинктах, которые движут человеком буквально от рождения и до самой смерти. Выдрал отец – налицо Эдипов комплекс, застеснялся девушек – одолел страх перед «зубастым влагалищем», начал рисовать или потянуло в науку – включилось либидо, скрытый эрзац неудовлетворенного полового влечения. Фрейд не только пояснил человечеству, в чем его главное счастье, но и указал, отчего все беды. От него самого. Тот же первородный грех, но не каких-то Адама с Евой, а себя, любимого, и не когда-то в прошлом, а ride now! Открыла истину гуру его же первая работа - о половых различиях у речных угрей.

-Постойте, мы же не угри, а люди, сапиенсы!

-А какая разница?

Библейский «первородный грех», объяснивший дурную природу человека, изящно мутировал в «происхождению от обезьяны» и половые неурядицы речных угрей, научно «обосновав» звериное человеческое нутро, требующее внешней обработки и контроля.

 

Однажды мне довелось объяснять оторванные от реальности идеи советской интеллигенции тем, что они созревали в набитом искусственными схемами сознании. И вот вам источник, питавший это сознание – передовая европейская мысль, искусственные схемы порождавшая.

 

Язык мой – враг ваш

 

Дело было в ЛГУ советских времен, изучалось влияние языка на этнические навыки учащихся в вузе представителей северных народов. Оказалось: те из студентов, кто продолжал использовать родной язык для каждодневного общения, традиционных этнических навыков не утратили. Те же, кто полностью перешел на русский язык, вскоре их потеряли. Выводы исследования засекретили.

Родной язык – своеобразная ДНК генетической памяти людей.

Теперь вернемся с этим знанием в Европу. Многовековая русофобия европейских элит не мешает обычным европейцам время от времени проявлять сочувствие русским, а то и вовсе открытую солидарность с ними. Чем это объяснить?

Еще в средние века Европа была в значительной степени славянской. Население говорило на славянских языках, мыслило по-славянски, занималось славянским промыслом земледелием. Памятью тому индоевропейский (ИЕ) язык, основные корни которого носят славянскую основу (чт. Бориса Новицкий «Когда Британия не знала английского»), славянские топонимы и гидронимы по всей Европе (даже название англосаксонского гнезда «Лондон» из славянских слогов), ну или два сохранившихся документа – кириллическое Реймское евангелие, на которой присягали французские короли, или Плачевная речь по шведскому королю Карлу XI на русском языке.

А славянские языки - ответвления древнерусского языка, где зашифрованы коды Вселенной. Например, ряд слов, означающих неразрывную связь человека с природой и единую нить, тянущуюся от самого таинства рождения (бог Род) – род, народ, родина, природа. Во всех славянских языках эта связь сохраняется, а в остальных ИЕ отсутствует.

Отрыв от славянского ствола (как и в случае с северными народами) ведет к потере важных, почти генетических знаний. Хотя ИЕ что-то продолжает сохранять (папа, мама), и подсознательно простые европейцы борются с тотальной русофобией, однако латынь и ее модифицированный вариант английский язык уже давно добрались и до подсознания.

 

Латынь – неотразимое ментальное оружие, примененное против простых европейцев с целью формирования в них индивидуализма, торговых инстинктов и блокирования генетической памяти. Сегодня это т.н. «мертвый язык», язык, на котором не говорят. Но есть основания понимать это иначе: латынь – язык искусственный, цель которого омертвить живые языки и понятия. И любой лингвист про каждый европейский язык скажет, что тот постоянно упрощается.

Внедряли латынь Ватикан и католическая церковь. Католичество насаждалось огнем и мечом, а латынь меняла языковую среду прежних государств. Эстафету подхватывает наука, где все работы писались на латыни. Она проникает в профессорские круги университетов, затем в студенческие круги и далее везде. Авторитет латыни незыблем настолько, что она приобретает статус государственных языков в Англии, Венгрии, Чехии, Польше, Испании, Италии, а уж научным языком оказывается повсеместно, включая Российскую империю.

 

Итог языкового переворота: живые ИЕ-языки с мощной славянской основой, где зашифровано коллективное бессознательное автохтонных европейцев-земледельцев, заменяются на искусственный язык латынь, «наждачкой» это бессознательное стерший. Менталитет европейца становится чистым листом, на котором можно писать что угодно.

 

«Сокровенные» письмена

 

Краткие итоги преобразований очевидны. У капитализма большие планы, и новые установки должны способствовать принятию гражданами зверских основ капитализма как нормальных, само собой разумеющихся.

-Человек – это хищник.

-Для его «укрощения» требуется закон.

-Есть люди высшего и низшего сортов, расы развитые и дикие, не достойные сочувствия.

-Экономика – это главное в жизни.

-Государства на данных принципах, являются развитыми, то есть цивилизованными.

-Совокупность таких государств является Цивилизацией.

-Вне Цивилизации дикость.

Вот самые «сокровенные письмена» капитализма.

 

Внедрением в сознание граждан данных установок занималась наука – модифицированная форма религии, у которой свои, научные авторитеты и святые.

 

Мы имеем право

 

Беспощадный колониализм открывал в сознании европейца какие-то нехорошие установки. Захват колоний – это неприкрытый грабеж. Уничтожение аборигенов в процессе этого захвата – нечеловеческая жестокость. Эксплуатация аборигенов для выкачивания колониальных ресурсов – физическое и моральное насилие. Все это вместе взятое – темное пятно на кристально чистом смокинге белого человека. Но гегелевскому «первому человеку» требуется признания, что он выше и лучше других. Пятна для него сродни поражению. Он боится пятен. Он не достоин их.

- Если судьба подсунула вам кислый лимон, превратите его в лимонад. – Это высказывание Дейла Карнеги не его личное открытие, а квинтэссенция протестантской психологии, исключающей возможность быть неправым, потому что белый всегда прав. Сомневающихся можно переубедить свинцовой пулей, судебным исполнителем, иезуитской логикой.

Бремя белого человека вместо колониализма. Невидимая рука рынка вместо эксплуатации. Современная цивилизация вместо хищного «человек человеку волк».

 

Ц и является тем утонченным понятием, которое позволяет насильнику и грабителю иметь вид благородного просветителя, несущего в мир варварства свет знаний, нравственности и демократии, то есть всего априори правильного.

 

Цивилизация искусственного

 

Современный город – концентрация искусственности. Если прежде он выполнял функции обмена для земледельцев, то в средние века его превратили в золотую жилу для хозяев. Конечно, такой брутальный метод, как огораживание, мог быть изобретен только в Англии, но и в других средневековых странах стягивание населения в города было почти принудительной мерой.

 

«Вместо мира – город, отдельный пункт, в котором сосредоточивается вся жизнь обширных областей, тогда как все остальное засыхает; вместо богатого формами, сросшегося с землей народа – новый кочевник, паразит, обитатель больших городов, лишенный традиций, выступающий бесформенной текучею массой, неверующий, бесплодный, с глубокой антипатией к крестьянству …» (Освальд Шпенглер)

 

Мы приспосабливаемся к городской техносфере. Роботы вместо людей, искусственный интеллект вместо человеческого ума – это нас пугает. С другой стороны, развивается интернет, возможности цифровых устройств, программное обеспечение, социальные сети - это успокаивает, убаюкивает, одурманивает. Нас окружают искусственные вещи, мысли, чувства, показные восторги, липовые успехи, надуманные ценности и обманчивые перспективы. Партии, союзы, шоу, медиа, эксперты, блогеры, звезды, политики, секты, фанаты – порождение искусственных идей и схем.

Не вчера началось и долго готовилось.

Разве философия, наука, медицина руководствуются природными законами и основаниями, традициями культур и этносов, а не надуманными схемами, формулами, созданными для решения задач, чуждых 99% населения и не увеличивающих общечеловеческое благо?

За красоту жизни отвечает искусство – вы слышите корень этого слова? Мы любим природу, но и здесь чья-то «творческая» мысль уходит вкривь (кстати, модное слово «креатив» происходит от слова «кривить»), и появляются французский регулярный парк с остриженным деревьями и геометрическими пространствами. Растительность под контролем. Новая инкарнация утехи – ландшафтный дизайн. Природа в плену у собственника.

 

Искусственность – необходимая основа Ц. Без нее невозможно замаскировать звериную сущность реального общественного устройство бандитского капитализма.

 

Змей-искусствитель

 

Если и существовал когда-то змей-искуситель, то главное, на что он подбил своих жертв – не изучать окружающий мир, а придумывать вместо него что-то свое. Яблоко раздора с дерева познания добра и зла. Глобальный Толкиен.

Измени традиции (почти однокоренное со словом «трудиться») – и мир вокруг тебя тоже изменится. Вот некоторые примеры и основные изменения.

 

1.Кризис кочевого скотоводства. Запад-западня.

Александр Тулупов раскрыл фундаментальную причину раскола европеоидной расы в древние времена. От земледельцев севера Европы откололось племя, поменявшее традиционное занятие на кочевое скотоводство. Умножаясь численно и совершив огромный миграционный путь через Евразию, часть племени осела в западной Европе, обнаружив здесь лучшие условия. И тут возник конфликт между сознанием кочевника, требующим движения, и замкнутой территорией, его ограничившей. Это был трагический тупик, кочевники оказались в физической и ментальной западне. Земля есть, а движения нет. Но земля для кочевника – бесполезная штука, если невозможно движение. Землю превратили в частную собственность, движение «нашли» в морских захватах, а «бескрайние степные просторы» - в беспрерывной торговле.

 

2.Торговля, отрыв от процесса производства.

Крестьянин прочно связан с объектом труда, они взаимозависимы. Без усилий не посадишь зерно в землю, без земли не получить продукта питания. Цикличность и четкие закономерности этого процесса делают земледельца, природу, урожай единым целым. Чем больше труда, тем выше урожай. Чем лучше понимаешь природу, тем меньше риск неприятностей.

Торговец оторван от производства, ему все равно, чем торговать – было бы выгодно. И от природы, от естественных законов он тоже оторван. Хоть снег, хоть ураган, хоть наводнение – барыш приходит при любой погоде. И еще интересно – чем крупнее торговля, тем меньше физических усилий требуется от торговца. Без труда не вытянешь рыбку из пруда, но продать, развлекаясь в бане с девками, можно целый рыбокомбинат.

Торговля стала сначала удачным дополнением к скотоводству, создав симулякр движения, а затем его практически подменила. И у торговца нет родины.

 

3.Христианство как источник индивидуализма, искусственности и расчеловечивания.

Все лучшие человеческие качества, устремления, поступки привыкли связывать с религиозным воздействием. Совесть, нравственность, культура – это результаты неустанных усилий церкви по воспитанию людей, развитию их лучших качеств. Да что людей – целых народов! Недаром в европейских странах почитаются даты крещения – были погаными язычниками, - раз, - и уже истинно верующие.

Тем удивительней, что одно из худших человеческих качеств эгоизм берет начало в главном моменте христианства учении о спасении души. Верь, исполняй заповеди, кайся, и заслужишь спасение. И это открытие средневековья.

 

«Греческое и римское общества были построены по принципу подчинения индивида обществу, гражданина — государству; этот принцип устанавливал высшей целью жизнедеятельности безопасность сообщества, считая ее выше безопасности индивида». (Арнольд Тойнби)

 

Если в дохристианской греко-римской культуре и языческом мировоззрении понятие «спасение» имело общественный характер – спасение отечества, спасение народа, - то христианство обособило личность, отделило ее от любой другой личности и любого социума и обратило ее исключительно вовнутрь своей души. Честь обессмертить свое имя в сражении за родину, за народ размывается и обесценивается. Спасайся, кто может! Удобный тезис для церкви и… для института частной собственности, где эгоизм – ключевой моральный принцип. Сегодня церковь из конъюнктурных соображений возносит патриотизм, но по факту все равно: табачок – врозь.

Так искусственная идея первородного греха разрушает сознание человека-социального, отделяет его от других и превращает его в благодатную почву для любой другой искусственности.

А еще у христианства существует разрекламированный институт монашества. Надо отречься от мирского, уединиться и жить в молитве. Монахи – уважаемые люди. Для кого-то образец верности богу. Но вдумайтесь, пример чего подают они людям? Презреть главный смысл человеческой жизни – длить род человеческий. Нарушить их же библейское: плодитесь и размножайтесь. То есть, в контексте наших исследований монашество – это предтеча child-free, искусственной моды отказа от продолжения рода. Преступление против естества и человечности.

 

4.Влияние ветхозаветной идеологии, захватившей Европу.

Именно в средние века и никак не раньше были созданы Ветхий Завет и Тора, обособившие один маленький народец от других народов. Его посланцы контролировали генуэзскую, венецианскую, флорентийскую и неаполитанскую торговлю, подмяв под себя европейскую. Тора и ВЗ не только обосновали невесть откуда взявшиеся у крупных торговцев капиталы, но и, главное, легализовали самих этих торговцев, которым, получалось, лицензию на все их делишки дал сам Господь.

Особенность ВЗ – абсолютная схематичность, искусственность его героев. Ни одной человеческой черты, ни одного человеческого поступка, характера, мотива или мысли. Одни лишь големы и роботы на протяжении всего повествования. Там нет нравственных уроков, а только жесткая регламентация, однозначные указания. Эти люди – целый народ! – ничего не умеют. Они не работают, не думают, питаются манной небесной, с легкостью отбирают чужое и делят его меж собой. Не зря его назвали «народ книги», то есть искусственных понятий.

Привычку, идущую в том числе и из сакрализации установок ВЗ и распространения книжных догм на всю историю Арнольд Тойнби назвал талмудическим подходом.

 

Главный исток искусственности в менталитете Западного Европейца не в исторической предопределенности, а в ментальной катастрофе, пережитой бывшими белыми кочевниками в средние века. Спасаясь от нее в христианстве, Запад породил удивительную способность живого человеческого ума – жить искусственными схемами, принципами, законами и самому создавать искусственное. Заглушив голос сердца, он всецело отдался плутовству ума.

Тот без труда возвел частную собственность в разряд священной и институализировал в виде дикого капитализма. Нарядив его так называемой цивилизацией.

 

Это даже хорошо, что пока нам плохо

 

Едва ли в 19 веке раб на американской плантации или рабочий грязной лондонской мануфактуры испытывали счастье от окружавших благ цивилизации. Лучше ли жили люди раньше, хуже ли – их не волновало. Этот пробел следовало восполнить.

«Дикость - варварство – цивилизация» – формулу Фергюсона требовалось подтвердить, чтобы модный костюмчик цивилизации подогнать по фигуре уродца-капитализма. На авансцене появляются так называемые историки и археологи. На практике это богатые бездельники, колониальные администраторы и авантюристы из европейских метрополий, искавшие на новых территориях острых ощущений и необычных развлечений. Кто-то пытался раскопать клады, кто-то надеялся на сенсацию и славу, кто-то хотел найти подтверждение библейским событиям.

Так в 19 веке заговорили о египетской цивилизации. Разумеется, после похода Наполеона.

 

«Началом научной египтологии принято считать публикацию Ж. Ф. Шампольоном 14 сентября 1822 г. «Письма к г-ну Дасье», в котором впервые в европейской научной традиции верно описывалась система египетского иероглифического письма. Впоследствии А. Эрман и его ученики поставили изучение египетского письма и языка на строгую научную почву. Систематические археологические раскопки в Египте во второй половине XIX века начали О. Мариет и Г. Масперо. Затем их работу продолжили П. Флиндерс, Г. Картер и многие другие археологи». (Википедия).

 

Награбленного хватило почти на век изучения. Впоследствии грабили много раз, и европейские музеи ломятся от награбленного по сей день. Здесь ключ к истории Египта, но он под замком.

Египет был нужен историкам как символ первого шага от дикости к варварству и далее к Древней Греции и Древнему Риму («родине» европейцев). И все же мощь и красота египетской древности представлялась слишком высокой первой ступенькой из дикости, поэтому требовалась ступенька поменьше. Ею стала часть территории Месопотамии, названная историками Шумером. Здесь возникла письменность – в виде смет, торговых договоров, счетов-фактур и исполнительных листов для должников. Как бы иначе она родилась без торговли?

Ну а далее следовало этот мостик «дикость – варварство» локализовать в Европе. Возникают Древняя Греция и Древний Рим. Они быстро становятся т.н. цивилизациями – древними, но все же. На них можно сослаться, когда надо современную дикость и варварство оттенить еще более диким. Например, что такое с точки зрения жестокости американская плантация или английская мануфактура в сравнении с рабством Египта, а тем более Греции и Рима? Сущая ерунда. Временные трудности.

Чего стоят выдумки историков 19 века, понимал Оскар Шпенглер, вполне с «историей» знакомый:

 

«Античная история до персидских войн, а в сущности даже до гораздо более поздних периодов, является продуктом мифического мышления. История государственного строя Спарты есть вымысел эллинистического периода – Ликург, чья биография рассказывается со всеми подробностями, был, по-видимому, незначительным божеством Тайгета; измышление же римской истории до Ганнибала продолжалось еще во времена Цезаря.

 

Тем не менее, именно данная искусственная схема использовалась, чтобы показать историческую преемственность и естественность возникшей западной цивилизации.

 

Выдать дикость капиталистического устройства за достижение, нечеловеческие условия жизни большинства людей за временные трудности на пути прогресса – прием, который Запад будет использовать более двух веков.

«Это очень хорошо, даже очень хорошо, что пока нам плохо».

 

Концы истории

 

Буквально в первые десятилетия существования понятия Ц, этой земной двери в рай, ученые предрекали ей скорую погибель.

Даже Гегель был уверен, что, достигнув определенной степени свободы индивида с помощью либеральных преобразований, общественный прогресс в государстве прекратится. И он «прекратился» в 1806 году, когда Наполеон одолел Пруссию и, как говорит Википедия:

 

«Феодальное королевство Фридриха Вильгельма III, законсервированное в развитии из-за упадка правительственного аппарата и опиравшиеся на одни лишь заслуги своих предков, не выдержало столкновения с революционно-новаторским подходом Франции».

 

Попросту с либеральным государством. Гегель мог выдохнуть.

 

Маркс горячо поддержал веру Гегеля в возможность конца истории, но конец Маркс удлинялся в сравнении с концом Гегеля. Маркс считал, что либеральное государство не в состоянии разрешить противоречие классового конфликта, борьбу между буржуазией и пролетариатом. Либеральное государство, по его мнению, представляло собой победу свободы лишь для класса буржуазии. Он предвидел окончательную форму общества, свободного от противоречий, с достижением которой исторический процесс прекратится. Коммунизм. Но что это такое на практике, он не представлял. Все хорошее вместо всего плохого.

 

Известна книга немецкого историка и философа начала 20 века Освальда Шпенглера «Закат Западного мира». Его идеи подозрительно совпадают с идеями Льва Гумилева - цивилизаций в истории было много, и каждая проходила путь рождения, взросления, развития, заката и гибели. Наступил черед Европы разделить судьбу Шумера, Египта, Греции и иже с ними.

 

Интересно исследование Арнольда Тойнби «Цивилизация перед судом истории», которое тоже приходит к неутешительному выводу об исчерпанности потенциала Запада и его неминуемого проигрыша «не-западному миру». Противопоставление Запада и не-Запада носит у Тойнби весьма объективный характер, где и противостояние с СССР выглядит конфликтом равнозначных систем.

 

Лихой по замаху и пустой по результату является книжка Френсиса Фукуямы «Конец истории», буквально в подражание Гегелю. С падением СССР наступает царство либерализма, которому не будет края и, как вы понимаете, конца. Только торговля.

Что для одних гибель, для других нирвана. И здесь уместно вспомнить сатирика Задорнова, который советовал обращать внимание на фамилию человека, производящего странное впечатление. Да, русское звучание фамилии автора исчерпывает смысл его опуса.

 

В те же годы, что и японец, Ц озаботился островитянин Хантингтон, предрекший рассасывание Ц западного типа на множество различных Ц различных типов – географическому, религиозному, культурному и экономическому.

 

Как мы видим, даже для самых серьезных мыслителей последних двух веков в представлениях о Ц концы с концами не сходятся. Не успело родиться дитя, как тут же захворало всеми доступными болезнями и рискует вот-вот преставиться из-за скверной генетики?

А может это и не дитя вовсе, а нечто грубо сработанное на колене халтурщика папы Карло?

Все равно общий вывод неумолим: сколько веревочка ни вьется, а конец найдется.

 

В конце концов

 

«Этот мир придуман не нами» - пела иноагент Пугачева, не уточнив, кем именно. И это вопрос. А вот зачем он придуман, теперь яснее – подчинить природное искусственному. Управлять стихиями и явлениями не выходит, поэтому впихнем все, что можно, в кубик-цивилизацию и оцифруем. Понятно и кому это понадобилось. Тут след мизантропа четкий, его ни с чем не перепутаешь. Кто-то ненавидит людей всеми своими фибрами, а кто нежно, приятно.

Одним на замену человеческого требуется собственность. Другим – власть. Третьим – новая научная теория. Четвертым – рецепт человеческого счастья (как они себе понимают человека).

Пятым – чего-нибудь этакое.

Однажды главный редактор журнала «Эксперт Северо-Запад» Федор Гаврилов, душевный человек, признался: «У меня два удовольствия – водка и красивая мысль».

Это признак мизантропии-лайт. Таких людей полно. Их тонкую иронию и милый скептицизм легко принять за творческий стиль. Они живут для себя, часто не заводят семьи и, тем более, детей.

Парадокс, одни мизантропы кубик-цивилизацию создавали для приращения собственности и власти. Другие наполняли его эгоистичным содержанием. Иные живут и радуются тому, что кубик все меньше, а больше программ и роботов, делающих жизнь комфортней. Они не желают видеть, что скукоживающееся пространство внутри кубика не предназначено для человеческой жизни.

 

Что же победит – черная дыра кубика, всасывающая все живое, или жизнь, которая сначала отбросит кубик-цивилизацию, кубик-мизантропию на периферию Земли, а потом растворит это ментальное порождение былых недобрых времен в свете нового понимания мира и своей человеческой ответственности перед Вселенной?

 

Владимир Терещенко

Обсудить на https://vk.com/id700821009

И на https://dzen.ru/media/id/640d7ac584929771f340368a/iskusstvennyi-otbor-64...