Юань. Отвязка от доллара. Последствия
В Китае в последнее время все чаще стали раздаваться разговоры о девальвации юаня. Не секрет, что жесткая привязка юаня к доллару была своеобразным обеспечением бурного и, самое главное, стабильного роста китайской экономики. Сегодня, когда пузырь китайского фондового рынка стал интенсивно сдуваться, а китайский экспорт стал показывать негативную динамику, встал вопрос, как поддерживать положительные темпы роста и не скатиться в долгую рецессию. Китайский экспорт был основной процветания экономики, но в условиях всеобщей мировой стагнации и укрепления доллара, а соответственно и юаня, экспорт оказался под угрозой. Китайские товары, имевшие до этого сильное конкурентное преимущество в цене, стали терять свои позиции. К тому же в Китае есть еще пара "пузырей", которые, если схлопнутся, могут вполне вызвать финансовый катаклизм мирового масштаба. Это - рынок недвижимости и рынок долгов, а дорогой юань может только усугубить ситуацию. Поэтому попытка удержаться в условиях нестабильности стимулирует китайских лидеров искать другие центры притяжения. Одним из таких центров стал БРИКС. Соглашение о свопах в национальных валютах есть первый камешек в этом направлении.
Сами по себе свопы – вещь, безусловно, полезная, но не достаточная. К свопам нужен еще и механизм валютного регулирования. То есть соглашение о том, что валютные курсы будут иметь вполне прогнозируемую волатильность. Это даст бизнесу стран, заключивших своповое соглашение, стабильность взаимных валютных курсов. Именно стабильность позволяет строить долгосрочные планы, разрабатывать и реализовывать долгосрочные инвестпроекты, основанные на длинных деньгах. Просто представьте себе, что курсы валют могут иметь волатильность, равную более 100% в год, в таких условиях говорить о каких либо долгосрочных проектах и разумных рисках не придется. Поэтому, чтобы расшатать экономику любого государства, нужно просто оказывать перманентное давление на его валютный рынок с целью повышения волатильности. Это несложно сделать в условиях, когда Центральные монетарные власти одной из стран не особо ограничивают себя в эмиссии своей национальной валюты, а власти другой страны не вводят ограничений на трансграничное движение спекулятивного капитала, исповедуя идею свободной конвертируемости.
В условиях повышенной волатильности валютных курсов говорить о международной кооперации очень сложно, а все долгосрочное развитие должно строиться в основном на внутренних ресурсах, что в нынешних условиях глобализации не приведет к повышению конкурентоспособности на мировом рынке. Другими словами, так называемые валютные войны - это элемент, с помощью которого можно заметно снизить конкурентоспособность государства, создавая сильную волатильность для его национальной валюты. Это особенно актуально, когда происходит объединение стран с ведущими валютами против других. Сегодня, если посмотреть на долларовые пары основных валют, можно заметить, что колебания их взаимных курсов не превышают 30% в год от максимума к минимуму. Например, максимум пары EUR-USD в 2014 году был 1.3970, а минимум 1.1760, что составляет около 16%. Между тем, 2014 год был самым волатильным для данных валют за последние три года. А теперь представьте себе, что примерно в таких же пределах мы имеем волатильность курса Рубль-Доллар. На начало 2014 года курс доллара к рублю был порядка 33, добавляем к нему 16% получим 38 рублей за доллар - как верхнюю границу коридора. Сравним с фактом, равным 78 р. (максимум, дотигнутый в декабре на волне украинского кризиса санкций). Как говорится - no comment.
Такая ситуация стала возможной потому, что между ФРС и ЦБР нет соглашения о валютном регулировании, скорее наоборот: наши западные "партнеры" яро выступают за свободную конвертируемость рубля, в чем немало преуспели. Но такое соглашение есть между всеми Центробанками так называемого запада, включая Японию, несмотря на декларируемую свободную конвертируемость. У Китая, благодаря его довольно большой экспортной экономике, была возможность самостоятельно обеспечивать стабильность валютного курса, но самое главное - Китай, в отличие от ЦБР, жестко ограничивал трансграничное движение спекулятивного капитала. Долгосрочные инвестиции в реальный сектор - пожалуйста, а вот поиграть на китайском фондовом и валютном рынках - идите играть в другом месте!
Но, как оказалось, привязка к доллару имеет и свои негативные стороны. С одной стороны, дорогой доллар делает дешевым приобретаемое сырье, так как цены на него при укреплении оного идут вниз. Но с другой стороны, когда все деньги мира пытаются убежать в доллар, это означает, что общая ситуация в экономике не совсем благоприятна. Спрос падает, а значит даже продукция из дешевого сырья не находит прежнего спроса. Данная особенность в нынешней финансовой системе вызывает серьезные дисбалансы, так как фактически кроме долларовой системы нет другой альтернативы, а альтернатива нужна, как воздух.
Что имеем в сухом остатке? Если Китай решится на отвязку юаня от доллара, девальвируя свою валюту, и одновременно будут заключены соглашения о валютном регулировании между Центробанками стран БРИКС, которые создадут свою систему стабильных обменных курсов, то доллар резко потеряет свою привлекательность, так как для бизнеса стран БРИКС будет гораздо выгоднее проводить валютообменные операции напрямую, минуя доллар. А ФРС, ЕЦБ и другим Центробанкам запада не останется ничего другого, как входить в механизм валютного регулирования со странами БРИКС, либо вступить с ним в открытую конфронтацию с неясными перспективами. Все это чревато серьезными потерями для мировой финансовой олигархии, которые не кисло зарабатывали именно на создании волатильности за пределами западной финансовой системы, при этом поддерживая стабильность внутри своей. Отсюда очень велика вероятность того, что против Китая будет выстроен целый финансовый фронт с целью не допустить подобного развития событий. Китаю есть, что терять на Западе, так что борьба предстоит по-взрослому.
Герман Стрельцов.